Каталог статейДобро пожаловать к нам на сайт!

Понятие психотерапии нередко отождествляется многими верующими и священнослужителями с оккультизмом или, во всяком случае, с делом заведомо безбожным - порождением чисто атеистического ума. Единственным источником и причиной душевной болезни нередко называется грех. Часто упоминаются в этой связи также "духовная пустота", недостаточная воцерковленность и т.п. Эти представления заслуживают очень серьезного внимания, поскольку они симптоматичны для нашего времени, времени "разброда умов".

В самое последнее время стало модным среди некоторых лиц, имеющих медицинское либо психологическое образование, называть себя "православными психологами", "православными психиатрами", "православными врачами" и т.п. Взгляд автора на природу и сущность данного явления будет изложен ниже. Здесь же необходимо отметить, что эти лица обычно отводят психотерапии место вспомогательной дисциплины в практике приходского священника.

Классические психотерапевтические школы упрекаются ими все в том же безбожии и непременном поощрении и потворстве греховным наклонностям личности. Апофеозом такого взгляда на вещи по праву можно считать брошюру Антонины Шустровой "Опасность психологии", вышедшую в 1998г. Автор сразу же берет быка за рога: "Психология - это лженаука, которая сумела войти уже и в наше русское общество. И до такой степени, что даже проникла в ограду церкви: психологи становятся священниками не покаявшись, не оставив психологические взгляды на душу. …Психология от своего рождения была и есть богоборческая система. Она ловко скрывает это на первых этапах своего воздействия на людей - в конечных же своих методиках обучает поклонению бесам и сатане. Теории психологии - это мировоззрение сатаны". Далее следуют еще 128 страниц того же и так же.

Все это не стоило бы выеденного яйца, если бы не одно "но". В последнее время все чаще можно встретить вполне нормальных и искренних людей, отдающих должное тону и стилю г-жи Шустровой и, тем не менее, в чем-то соглашающихся с ней по сути. Посмотрим, насколько справедливы и основательны выше перечисленные претензии по существу.

Прежде всего, необходимо отметить разницу между психологией как наукой изучающей душу и психотерапией как прикладным использованием психологических знаний для решения проблем личности. Если психология получила широкое развитие и распространение в России в начале ХХ в., то психотерапия в ее современном виде - типичное порождение западной культуры. Причиной ее возникновения и широкого распространения во многом стала жизнь без Бога, точнее сказать без благодати Божией. Не случайно все ведущие современные психотерапевтические школы возникли, получили наибольшее развитие и окончательное оформление, прежде всего, в Германии и США - в странах по преимуществу протестантских. Поэтому любимое многими критиками психотерапии от православия и приписываемое ими Фрейду высказывание: "Психоанализ работает там, где нет Бога", - по существу является очень точным. Более того, оно имеет смысл по отношению к психотерапии вообще.

Вопрос в другом: а плохо ли это? Для многих верующих людей, да и священнослужителей Русской Православной Церкви ответ очевиден: да, плохо! Настолько ужасно, что большинство упоминавшихся уже "православных психиатров, психологов" и т.п. изо всех сил пытаются соединить психотерапевтический процесс с практикой церковной жизни и церковными таинствами. Результаты такого рода "мичуринского" подхода нередко бывают, мягко говоря, сомнительными. Вот лишь один из примеров.

В один "православный реабилитационный центр" за помощью обратилась мать наркомана. В ходе беседы со "специалистом" она рассказала, что сын ее хотя и крещен с детства, ходить в церковь, тем более участвовать в таинствах категорически не желает. Тем не менее, "специалист" центра указал, что этого молодого человека надо исповедовать и причастить во что бы то ни стало. В результате, после долгих уговоров и слез матери наркоман со словами: "Ну, если тебе от этого легче!" - сходил на исповедь и причастился Святых Тайн. Через несколько дней после этого, в очередной раз употребив героин, он не преминул заметить своей родительнице: "Я же говорил тебе - все это чушь!"

К сожалению, с подобной практикой, когда молитвы и таинства "православные врачи" "прописывают" при различных, особенно душевных недугах, как какую-то, прости Господи, микстуру, в наши дни приходится сталкиваться все чаще. А почему бы, прежде чем прибегать к такого рода новаторствам, зачастую, граничащим с кощунством и магическим восприятием церковных таинств, не задаться вопросом: а что, собственно плохого в том, что психотерапия работает там, где нет Бога? Попробуем разобраться. Критики нередко противопоставляют святоотеческую аскетическую практику психотерапевтическим школам и техникам. Но такое сопоставление не только не корректно, но и попросту абсурдно. Православная аскеза имеет своей целью уход от "мира сего", приближение человека к Богу и, в конечном счете, соединение с Ним. Она служит средством к спасению души.

Психотерапия же, если это на самом деле психотерапия, а не оккультная практика, ни в коем случае не претендует на спасение души. Ее задача - помочь человеку жить в этом мире, мире безбожном. Именно поэтому справедливо и оправданно то, что "психоанализ работает там, где нет Бога". Тут, конечно многие возразят: мол, потому-то и богопротивное это дело, оно ведет к обмирщению, к отпадению от Церкви, ну и так далее. Однако, подобные утверждения носят спекулятивный характер, ибо их авторы случайно или намеренно игнорируют тот очевидный факт, что груша не может "отпасть" от яблони, поскольку не является плодом последней. Не может отпасть от Церкви тот, кто к ней не принадлежит. Столь же нелепо говорить об "обмирщении" человека, живущего исключительно в миру.

Но жить в этом самом безбожном миру можно по-разному. И одна из главных целей психотерапии - дать возможность людям жить в нем, не превращаясь окончательно в хищных волков или в скотов, к чему нередко подталкивает их действительность. Казалось бы, это никак не может вызвать возражения у православного христианина. Проблема заключается в другом и на другом уровне - когда те или иные "православные психологи" и публицисты в очередной раз акцентируют, что источник личностных проблем и душевных расстройств есть грех. Психотерапевт, говорят они, в лучшем случае устраняет следствие, а не первопричину болезни.

Но всегда ли объективное состояние человека, обратившегося за помощью, позволяет начинать процесс лечения с глубинных процессов, происходящих в душе? Представим себе, что на наших глазах прохожий падает и ломает себе ногу. Причина инцидента, лежит, так сказать, на поверхности - это яма посреди тротуара. Однако, если видеть более глубокие причины, можно обнаружить, что у пострадавшего, по-видимому, неважная координация движений, слабые мышцы и связки. Он не умеет правильно падать. Все это правда. Но что можно сказать о враче, который, вместо того чтобы зафиксировать сломанную ногу и уложить человека в постель, тут же потащит больного в гимнастический зал и будет заставлять его прыгать и кувыркаться? Между тем, именно так поступают иные "православные специалисты", когда, к примеру, тому же наркоману в остром состоянии предлагают строгий пост, ежедневные молитвы, отказ не только от наркотиков, но и от сигарет и т.п. При этом еще раз хочется подчеркнуть: сами по себе эти меры (а также воцерковление, крещение некрещеных, посещение святых мест) не только полезны, но и необходимы при лечении душевных расстройств (как, заметим, необходимы и полезны физические нагрузки в реабилитационный период после переломов). Но полезны они только тогда, когда человек хочет и способен им следовать. В противном же случае, как имело место в рассказанной выше истории матери наркомана, результат может быть самый плачевный.

Возвращаясь же к нашему примеру со сломанной ногой, добавим, что даже при идеальных физических кондициях всего населения, не является излишним вовремя ремонтировать дороги и тротуары.

Еще одна причина негативного отношения к психологии и психотерапии части православной общественности кроется в элементарной терминологической путанице. Скажем, то же самое понятие агрессии в обыденном сознании укоренилось в его военно-политическом и уголовно-процессуальном аспекте - то есть как заведомо негативное. В понимании многих "радетелей за веру" - явление агрессии, безусловно, греховное явление. Не случайно все чаще раздаются голоса "православных психологов" и "педагогов", негодующих по поводу присутствия в магазинах детских игрушек танков, ружей, роботов, космических кораблей. Похоже, скоро договорятся до того, что надо запретить мальчишкам играть в войну. Между тем, с психологической точки зрения, к агрессивному поведению в самом широком смысле слова может быть отнесена любая активность личности, направленная во внешний мир - на окружающих индивида людей или предметы. Но даже если взять более узкий аспект и рассматривать агрессию как действие, направленное на нанесение физического или психологического вреда или уничтожение другого человека или группы людей, все равно следует различать, говоря терминами Э.Фромма, доброкачественную и злокачественную агрессию.

Это очевидно из простого примера. Раннее утро 8 сентября 1380г. на Куликовом поле. Инок Пересвет готовится к поединку с мамаевским сотником Челубеем. В его намерение входит уничтожить, убить противника. Вот кони рванулись навстречу друг другу. Всадники сшиблись в смертельной схватке. Челубей убитый наповал вылетает из седла. В данном случае мы видим проявление Пересветом крайней формы агрессивного поведения. Но является ли оно деструктивным? Можно ли назвать греховными действия человека, спасающего ребенка от бешеной собаки при помощи винтовки? Ответ, думается, очевиден.

Что же касается детских игр и спортивных состязаний, в которых присутствуют элементы агрессии, они играют важную роль в становлении личности и имеют глубокий смысл. Прежде всего, возможность "отреагирования" реально существующих агрессивных чувств (а они могут возникать даже у самых маленьких) в социально приемлемых, не наносящих реального вреда окружающим формах. Не случайно, детская ролевая игра легла в основу некоторых методов психотерапии, таких, например, как психодрама. Другим важным аспектом является то, что дети учатся использовать свой агрессивный потенциал для достижения успеха, выигрыша. Вот еще одно понятие, вызывающее категорическое неприятие у новоиспеченных охотников на ведьм. При этом под успешностью понимается, как правило, стяжание благ земных, чрезмерное честолюбие и тщеславие. В стремлении превзойти в чем-то других усматривается исключительно проявление гордыни. Хочется задать вопрос проповедникам подобных взглядов: а, к примеру, успешная защита Отечества, укрепление государства, обеспечение процветания своей страны и народа, не есть ли преуспеяние в "мире сем"? А ведь на подобном поприще подвизались многие прославленные православной Церковью святые. И можно ли назвать греховным стремление, скажем, врача или учителя делать свое дело как можно лучше и, следовательно, превзойти в профессиональном плане многих коллег?

Можно задать еще немало подобных вопросов. Однако, главный источник всех этих, мягко говоря, несуразностей кроется, на мой взгляд, в самой попытке иных авторов выделить какую-то особую "православную психотерапию". В общем-то, такое стремление (отбрасывая откровенные дремучие спекуляции) можно понять. Ведь тот бесспорный факт, что психология как наука имеет дело с таким специфическим объектом познания как душа человека, естественно наводит на мысль об обращении к богословским трудам и аскетическим опытам святых отцов. Однако, далеко не всегда первая вроде бы очевидная мысль является самой верной! В самом деле: тайны божественного домостроительства заключены повсюду в окружающем нас мире. Но ведь давно никому, даже Антонине Шустровой, не приходит в голову рассуждать о том, насколько православна или не православна, скажем, теория Эйнштейна. Читатели, вероятно с изумлением, а многие и с возмущением узнали бы о создании, к примеру, лиги православных дворников! Но чем, если говорить по существу дела, такое профессиональное объединение принципиально отличается от "общества православных врачей" или "православных психологов"? Что вообще хотят сказать, соединяя понятие "православный" с определением той или иной профессиональной деятельности? Ведь "православный" - есть определение конфессиональной принадлежности. Говоря "православный", мы тем самым указываем на то, во что и как человек верит. Между тем профессия - это социальная функция. Православным может быть человек, христианин, священник (его профессиональная деятельность напрямую определяется конфессиональной принадлежностью), но не космонавт и не парикмахер. Также и психология как наука и психотерапия как одно из прикладных направлений этой науки не могут характеризоваться как "православные" или "неправославные".

Другое дело, что те или иные психологические теории и психотерапевтические школы могут быть верными или ошибочными, эффективными или не эффективными, даже, если угодно, полезными или вредными. Они могут также быть совместимы или нет с православным вероучением и христианским мировоззрением. В этом смысле, безусловно, полезно и необходимо отделять зерна от плевел. Но делать это, особенно нам, православным христианам, следует на основе опыта и тщательного анализа, а не эмоций и амбиций.

Надо сказать, что в последнее время в этом направлении - отделении зерен от плевел - делается немало и психологами, и священнослужителями. Здесь нет возможности подробно анализировать многочисленные направления современной психотерапии и, тем более того, что за нее, подчас, выдается. Ограничимся поэтому лишь перечислением наиболее одиозных, с точки зрения Церкви, и не выдерживающих сколько-нибудь серьезной научной критики течений. К ним следует отнести, прежде всего, все виды экстрасенсорного воздействия и директивного гипноза, трансперсональную психологию (холотропное дыхание), сайентологию (хаббардизм), активно насаждаемые сейчас в школах валеологию, холодинамику и разработанное на ее основе так называемое ноосферное образование, а также все виды йоги, широко рекламируемые в настоящее время как панацея от наркомании.

Вообще говоря, все перечисленные течения имеют отношение к психологии и психотерапии только постольку, поскольку сами себя причисляют к ней. В действительности же все они имеют организационную структуру и другие признаки, характерные для тоталитарных сект и берут начало в различных оккультных учениях.

Если кратко охарактеризовать разницу между профессиональным психотерапевтическим подходом к решению личностных и иных человеческих проблем и собственно оккультизмом, то она заключается в следующем. При всем многообразии существующих сегодня психотерапевтических школ и направлений их объединяет признание де-факто двух обязательных условий-ограничений психотерапевтического процесса. Во-первых, на самом деле изменить свою жизнь (сценарий, судьбу и т.п.) может только сам человек. Терапевт, используя те или иные технические средства, лишь создает условия, в которых такое изменение возможно. Проще говоря, он может научить своего клиента ходить, но не может пойти вместо него. Он может показать клиенту необходимость сделать шаг, но не станет заставлять его этот шаг делать.

Во-вторых, в результате психотерапевтического процесса могут происходить непосредственные изменения только на уровне психической реальности клиента. То есть меняется субъективное восприятие событий внешнего мира, но не сам мир, его физическое и событийное содержание. Изменения же во внешней реальности человека, включенного в психотерапевтический процесс, всегда есть опосредованный результат изменений происходящих на внутреннем, психическом плане бытия. В самом упрощенном виде это выглядит как причинная связь "стимул - реакция". Меняется субъективное восприятие людей и событий - меняется и отношение к ним. Меняется поведение человека - меняется реакция окружающих на это его поведение.

Оккультизм же во всех своих многообразных проявлениях указанные условия-самоограничения отрицает. Колдуны и экстрасенсы, как правило, наоборот, делают в своей практике акцент на том, что жизнь и судьбу человека могут изменить либо они сами, либо действующие через их посредство некие "высшие силы". Причем, согласие самого человека на такое изменение для этого вовсе не обязательно. Классическим примером подобного подхода могут служить всевозможные виды кодирования лиц, страдающих наркотической и алкогольной зависимостью. Оккультисты также безоговорочно претендуют на возможность и право воздействовать непосредственно на мир физический и вызывать в нем изменения, выходящие за рамки естественных причинно - следственных связей. Типичная иллюстрация - некогда столь популярные телесеансы А. Кашпировского.

Главной задачей психотерапевта является максимальное расширение свободы выбора человека, возможности руководствоваться в жизни дарованной от Бога свободой воли. Задача же оккультиста - прямо противоположна. Максимально ограничить свободу воли человека, а при возможности и вовсе лишить его таковой. Тем самым они получают возможность манипулировать людьми в своих целях. Это и есть суть любого зомбирования вне зависимости от того, какими конкретно средствами оно проводится.

Как видим, в этой важнейшей сфере православие и психология нисколько не противоречат друг другу, оставаясь при этом самими собой: православие - вероисповеданием, а психология - наукой. И происходит это совершенно естественным образом без всяких абсурдных с точки зрения логики и безграмотных по смыслу русского языка терминов вроде "православные психологи".

Другое дело, что христианское мировоззрение и, в первую очередь, христианская антропология могут выступать как теоретическая и методологическая основа психологической науки. И в этом смысле можно говорить о христианской или, точнее, духовно-ориентированной психологии и психотерапии. И это направление, находящееся сегодня в стадии становления, безусловно заслуживает того, чтобы хотя бы кратко на нем остановиться.

Оно, как уже отмечено, базируется на положениях христианской антропологии и использует в целях лечения души и душепопечения обращение к духовным ресурсам личности. Данное направление является практическим применением и дальнейшим развитием русской духовной или религиозно-философской психологии. Расцвет последней пришелся на конец ХIХ - начало ХХ вв. Истоки же религиозно-психологического учения в России восходят к началам древнерусской письменности и отечественной философской мысли. Наиболее видные представители данного направления на рубеже веков - архиепископ Херсонский Никанор, митрополит Антоний (Храповицкий), С.С. Гогоцкий, В.С. Серебренников, Н.О. Лосский, В.И.Несмелов, В.В. Розанов, С.Ф. Франк, Е.Н. Трубецкой и другие. После революции огромный вклад в понимание духовной природы психических процессов внесли такие выдающиеся представители русского Зарубежья как И.А.Ильин, В.В.Зеньковский, митрополит Антоний (Сурожский).

Базовой идеей духовной психологии как теоретической основы духовно ориентированного подхода в психотерапии является учение об образе и подобии. Суть его заключается в утверждении троичности человеческой природы подобной единосущной и нераздельной Троице и воспроизводящей триединство Бытия: Теос, Космос, Антропос. При этом принципиально важно различие между душой и духом. Часто происходит смешение этих понятий как двух названий одной и той же сущности. В православном же богословии принято различать человека внутреннего и человека внешнего.

Человек внешний - физическое тело является сосредоточением земли как особого плана релятивистского бытия ("Из земли взят, в землю отыдешь"). Человек же внутренний включает в себя небесный план творения, он уподоблен ангелам и представляет собой диаду души и духа, а вместе с внутренним человеком образует триаду духа, души и тела. Именно дух представляет собой высший, божественный план творения в человеческой природе. По словам Дионисия Ареопагита, человек есть посредник между ангельской и природной жизнью. В соответствии с этим дух человеческий аналогичен ангельскому духу и представляет собой высшее начало в человеческой природе. Тело, как уже сказано выше, есть сосредоточение земной природы. В этом смысле интересно то обстоятельство, что в своем развитии человеческий зародыш проделывает весь органический путь, начиная от одной клетки до вполне развитого человеческого младенца, пройдя в промежуточных стадиях все формы животного царства. Душа же в иерархическом строе человека занимает промежуточное положение: "…ее задача - осуществлять посредничество между духом и телом. Душа непосредственно связана с телом, а дух - через посредство души".

Образ Божий очевидно запечатлен на уровне духа как высшего члена троичной иерархии человеческого естества, непосредственно принадлежащего по природе своей горнему миру. Образ Божий при всех обстоятельствах остается совершенным и прекрасным. Иными словами, дух есть совершенное и здоровое начало в человеке. Душа же, согласно учению о первородном грехе, уже в момент рождения человека является на свет Божий духовно не здоровой, поврежденной грехопадением прародителей.

Таким образом, человек несет в себе изначальную раздвоенность между грехом и образом Божиим. Эта раздвоенность является источником внутриличностных противоречий и конфликтов. Если с течением жизни данное противоречие не находит удовлетворительного решения и духовный раскол углубляется, то на душевном уровне он проявляется в виде личностных расстройств, а в тяжелых случаях - в виде психических патологий.

Поэтому целью духовной жизни личности, с точки зрения духовно-ориентированной психотерапии, является преодоление изначальной раздвоенности на самом глубинном уровне. С точки зрения православного вероучения это осуществимо только в богочеловеческом порядке, - т.е. "…при сочетании свободного устремления души к Богу и благодатной помощи Божией" (Зеньковский В.В.). Практически такое сочетание происходит в момент совершения Церковных Таинств и, в первую очередь, Крещения, Исповеди (покаяния) и Евхаристии (причащения). При их свершении устанавливается живая связь человека с Богом и преодолевается раздвоение. Душа очищается от зла и неправды и на первый план выступает Образ Божий. Но преодоление раздвоенности также тесно взаимосвязано и с осознанием личностью Образа Божия в себе, опосредованным родительскими интроектами (образами родителей, запечатленными в душе младенца с самого раннего детства).

"Именно семья дарит человеку два священных первообраза, которые он носит в себе всю жизнь и в живом отношении к которым растет его душа и крепнет его дух: первообраз чистой матери, несущей любовь, милость и защиту; и первообраз благого отца, дающего питание, справедливость и разумение" (Ильин И.А., "Путь духовного обновления", М.1998, стр.207). Подобно тому, как Бог Слово воплотился два тысячелетия назад в образе Иисуса Христа, так в этих двух первообразах воплощается на душевном уровне и осознается Образ Божий в человеке. "Горе человеку, у которого в душе нет места для этих зиждительных и ведущих первообразов, этих живых символов и в то же время творческих источников духовной любви и духовной веры!Ибо поддонные силы его души, не пробужденные и не взлелеянные этими благими, ангелоподобными образами, могут остаться в пожизненной скованности и мертвости" (Ильин И.А., там же).

Коррекция искажений родительского первообраза - одна из прерогатив духовно ориентированной психотерапии. Для этого используются как традиционные средства индивидуальной и групповой психотерапии, так и методы душепопечения и опыт социального служения Русской Православной Церкви. Основное требование духовно ориентированного подхода - понимание психотерапевтом не только душевного, но и духовного актуального состояния личности и этиологии имеющихся дисфункций на обоих уровнях. В соответствии с этим строится стратегия психотерапии в каждом конкретном случае. Принципиально важно, чтобы психотерапевтический процесс не противоречил логике и задачам духовного развития а, в идеале, был интегрирован с ними. Поэтому, там, где это возможно, представители духовно ориентированного подхода работают параллельно со священником.

В настоящее время, духовно-ориентированная психотерапия широко используется для реабилитации лиц, страдающих наркотической и алкогольной зависимостью, лиц, пострадавших от тоталитарных сект, при лечении психосоматических и личностных расстройств, социопатии. Особенно важен данный подход для религиозных людей, не доверяющих традиционной психотерапии.

Однако и они должны знать и понимать, что и в процессе использования методов духовно-ориентированной психотерапии широко используются техники и подходы различных терапевтических школ, в том числе, пришедших к нам с Запада.

Завершая разговор о том, насколько может быть полезна и приемлема для нашей, пытающейся вернуться к своим духовным корням цивилизации психотерапия, хочется заметить, что на родине психиатрии тоже живут христиане. Мы должны иметь мужество и мудрость учиться у них тому, чему стоит поучиться. Мы заимствовали и продолжаем заимствовать технические и технологические достижения других народов. Православными христианами (если мы таковы) от этого быть не перестанем - "Знание поверхностное удаляет от Бога, знание глубокое - приближает к Нему".